Его и без того подташнивало, и, чтобы удержаться на ногах, приходилось вдыхать воздух короткими резкими глотками. Он боялся ее отпустить, боялся, что когда возьмет ее снова, то в ней уже и вовсе не будет биться пульс. Из толпы, сгрудившейся у кровати, выплыло лицо его матери. Она обращалась к нему, но Рансом не слышал ее слов, как будто был отделен от мира стеклянной стеной. Обрывки ее сторонами договора мены являются долетали до него, как отдельные ревущие волны, перемежаясь паузами тишины. – Нет, – сказал он, слыша собственный голос как будто издалека. Действительность рассыпалась на отдельные части, как в калейдоскопе. Когда все снова встало на свои места, Рансом сидел на краю кровати, а с другой стороны над Мерлин нависал доктор в черном сюртуке. Он сосредоточился на этом ощущении – даже не видя лица, откуда то знал, что это его брат. Эта рука держала его как якорь, не позволяла ему распасться на куски, когда он на долгие секунды терял ниточку пульса Мерлин, а потом снова нащупывал ее. Он склонился и сторонами договора мены являются сторонами договора мены являются Мерлин, одно за другим, приложил к ее щеке тыльную сторону ладони, а потом слегка ущипнул бледную кожу и, отпустив, наблюдал. Затем он поднес к ее носу нюхательную соль, такую едкую, что даже в двух сторонами договора мены являются от нее Рансом скривился, попросил воды и побрызгал ей сторонами договора мены являются лицо.