Прости меня, – сказал он, – я не хотел тебя задеть. Я иногда забываю, что отпрыск льва просто обязан иметь когти.

Он с грустью улыбнулся ей: – Ты думаешь, я такой замечательный, мама?  – Он сунул руки в карманы и поднял глаза к потолку. Как, по твоему, я маастрихтский договор ударение бы влюбиться в такую, как мисс Ламберн? И вообще, я не был влюблен в женщину с тех пор, как.  – воскликнула герцогиня, убедившись, что он не собирается продолжать.  – Это было летом, маастрихтский договор ударение тебе исполнилось четырнадцать, да? Я так и вижу ее лицо, как будто она прямо сейчас стоит передо мной.

Это была мальчишеская страсть, и маастрихтский договор ударение, что мисс Ламберн ее дочь, это просто совпадение, уверяю тебя.

– Я только пытаюсь понять, почему ты так настойчиво хочешь жениться на этой бедной девочке,маастрихтский договор ударение с укором сказала герцогиня.

 – Не могу представить себе более неподходящий для тебя выбор.

Рансом резко втянул воздух и повернулся лицом к матери.  – Да потому, что твой такой замечательный сын испытывает к ней вожделение, вот почему. Потому что я схожу с ума от физического влечения к ней. Потому что я не могу работать, маастрихтский договор ударение могу есть и не могу спать, и скоро уже не смогу все это больше выдерживать! С пылающим лицом он резко отодвинулся от камина и направился к двери.

И прежде чем она закрылась за ним, он услышал невозмутимый голос герцогини: – В самом деле, Рансом.